№1. Пятница, 15 января 2021 года
Государственный Совет и его новая роль в Империи
История о том, как стремление к демократической атрибутике понижает качество государственного управления
Вступивший в начале нового года на русский престол государь-император Александр I до своего воцарения весьма успешно возглавлял Государственный Совет, который под его руководством стал центром общественно-политической жизни Империи. В этот период Император Феофан I доверял Государственному Совету все важнейшие вопросы жизни России и с внешним спокойствием относился к обсуждению ограничения (и весьма серьёзному) власти российского государя. Сложилась понятная и прозрачная система, в которой государь-император царствовал, а Государственный Совет правил.
Государь Александр, ещё до восшествия на престол имеющий безграничное влияние в Российской Империи, после своего воцарения поставил перед политическим устройством Российской Империи важнейший вопрос - необходим ли новому Императору Государственный Совет и какое место ему будет отведено.
Любопытно, что одновременно с этим в России начала формироваться партийная система (ясный предвестник парламента), в связи с чем Государственный Совет попал в тиски: с одной стороны нависает фигура Император, а с другой - общественный запрос на формализованное участие.
В этих новых условиях руководство Государственным Советом было поручено министру иностранных дел и генерал-губернатору Москвы колежскому секретарю
Капитан Очевидность . Первым вопросом, который рассматривал Государственный Совет, как раз относился к сфере нового Председателя - необходимо было выработать реакцию Санкт-Петербурга на состоявший в Североатлантическом Альянсе государственный переворот.
Сам текст в итоге принятого заявления оказался безусловной победой
Капитан Очевидность , сумевшего отстоять свои взгляды на внешнеполитический курс Империи. Государь Александр в этой ситуации остался над схваткой, предоставив возможность своим чиновником самостоятельно решить эту ситуацию. И внешне Государственный Совет с своей задачей справился, но есть один аспект.
Давайте рассмотрим хронологию событий:
7 января 2021 года - в Североатлантическом Альянсе происходит государственный переворот;
9 января 2021 года - Государственный Совет приступает к рассмотрению вопроса о том, каким образом Российской Империи стоит отреагировать на происходящие в Альянсе события;
12 января 2021 года - в результате всенародного референдума Альянс трансформируется в Британскую Империю;
12 января 2021 года - Государственный Совет принимает текст заявления, в котором фигурирует Североатлантический Альянс, на тот момент уже переставший существовать;
14 января 2021 года - Председатель Государственного Совета направляет Императору копию заявления, Император заявление одобряет;
15 января 2021 года - Министерство иностранных дел публикует данное заявление (с неизменным от 12 января текстом).
На момент публикации заявления уже прошло 8 дней с момента государственного переворота и уже 3 дня как Альянс не существует, а на карте мира значится Британская Империя. Грамотная по своей сути реакция из-за очень медленного процесса принятий решений ушла в абсолютную пустоту.
Государственный орган, состоящий из 5 человек (на момент голосования) просто физически не способен своевременно осуществлять оперативное управление. Тем более становится не вполне понятно, почему вообще этот вопрос обсуждал Государственный Совет, а не был решен Министерством иностранных дел при консультации с государем. Ведь в то же самое время Александр I единолично принял куда более важное решение - значительным образом изменил границы Империи. Свидетельствует это о том, что у государя-императора явно присутствует воля и возможность возлагать важные решения на себя. Прямые полномочия министерства иностранных дел при этом почему-то отходят Государственному Совету.
В текущей ситуации, когда государь-император абсолютно самостоятелен и на 100% погружен в управление Империей с одной стороны, а с другой - общество демонстрирует способность к самоорганизации и создаёт политические партии, роль Государственного Совета теряется и он становится фасадом для бюрократии с атрибутикой демократического участия.