Пока в Совете Министров проходят ожесточённые дебаты вокруг европейской символики, а Конституционный Совет, кажется, готов разродиться самым большим за историю своего существования документом, в ET вспоминают про так называемый «брюссельский вопрос»: полемике вокруг статуса Брюсселя, как столицы Европейской Республики, как и Бельгии в целом, уже не первый год.
Сейчас в Республиканской Ассамблее готовится второе чтение проекта закона «Об организации субъектов и территориального устройства в Европейской Республике», который должен сменить действующий закон, к которому возникли претензии в Конституционном совете. Однако закон, благодаря ряду правовых коллизий, до сих пор действует – но не все его положения соблюдаются европейскими органами власти.
Среди таких положений и особый, столичный, статус Брюсселя, да и Бельгии в целом. Действующим законом предусматривалось министерство по делам Бельгии, однако, чтобы не усложнять и без того сложную правовую ситуацию (а речь идёт о несоответствии положений о статусе Бельгии Конституции Республики!), ни одно из предыдущих правительств не рискнуло такое министерство сформировать.
Для Брюсселя предлагались разные форматы: тут тебе и просто столица, «вырезанная» из территории Бельгии, и «обычный» город без всякого статуса на центральном уровне, и город «республиканского значения» и, наконец, город «на особом режиме», который вместе со всей Бельгией управляется республиканским министром.
Мы задали вопрос Пал Сергеич, президенту Европейской Республики, чтобы узнать, как к проблеме относятся в самом сердце Брюсселя, в президентской резиденции на площади Моргенштерн? И ответ не заставил себя ждать:
Пал Сергеич: «У нас есть решение КС на этот счет - о противоречии особого статуса столицы законодательству ЕР и игнорировать его нельзя (в связи с этим в Парламенте обсуждается и новый вариант закона о субъектах). Так что Бельгия может быть создана только на общих основаниях. С другой стороны: у любого государства столица быть должна; ее наличие не должно зависеть от заинтересованности или незаинтересованности граждан в развитии данного субъекта, а значит в наших условиях столица должна быть в государственном управлении. Иными словами, нужно идти по пути внесения правок в законодательство ЕР для преодоления сущест вующего запрета для особого статуса столицы».
Вероятно, вопрос столицы сейчас не сильно волнует президента: во всяком случае, ни президент, ни правительство не подготовили никаких предложений ко второму чтению нового законопроекта, регулирующего правовой статус субъектов Республики. Однако, ранло или поздно, вопрос придётся решать: столица продолжает расти, старые культурные пласты находятся в очень плачевном состоянии, а общую обстановку в городе можно описать как крайне бардачную.
Именно поэтому варианты государственного «забвения» собственной столицы выглядят крайне непривлекательно: да, сейчас общественной внимание приковано совсем не к ней, но, тем не менее, она является одним из самых давних, культурно богатых и исторически важных регионов нашей Европы, которому требуется внешнее управление из центра. И его внедрение стоит того, чтобы менять в целом статус Бельгии как субъекта Республики. И тут тем, кто займётся этим вопросом вплотную, может помочь действующий закон: велосипед не надо изобретать по новой, ведь все механизмы уже были продуманы уже много месяцев назад.
Решение о внедрении внешнего управления в Бельгии важно для центральных органов власти и политиков-«унитаристов», склонных к работе на общеевропейском уровне, ведь это – вполне конкретный рычаг во внутренней политике и взаимоотношениях с субъектами Республики: решения, проводимые через соглашения Бельгии с другими субъектами, могут быть полезны для реализации собственной политики центральных властей «снизу».
Среди других преимуществ – возможность для инициативных граждан участвовать в жизни ещё одного субъекта Республики, реализуя и апробируя в отдельно взятом субъекте государственную политику центральных властей. Это, к слову, опять же важно для центра: Бельгия не только становится настоящим внутренним политическим центром Республики, но и превращается в поле для экспериментов, место, где можно локально применять отдельные, «тестовые», законы, а также посылать вполне конкретные сигналы субъектам Республики.
Переход к такой модели при существующем устройстве Республики – вопрос времени, так как в этом заинтересована и государственная власть, получающая рычаги влияния на регионы, и субъекты, которые могут более внятно представлять себе действия «коллективного» центра на поле административно-территориальной политики. Другой вопрос – хватит ли политической воли у текущих европейский властей, чтобы реализовать этот смелый концепт уже сейчас.